Однажды мой психотерапевт предложил мне вести дневник...

Какое рафинированно девичье занятие, подумал я. Среди моих оставшихся 4 часов собственной жизни между работой и сном только и делать что вести дневники! Однако же я здесь, и вы здесь. Этого достаточно, чтобы начать. Все любят читать такие истории, где из самой клоаки жизни человек преодолел все преграды и взобрался на пьедестал общественного признания, финансовой роскоши, модельных девиц, вилл в Испании и прочей безбедной жизни. Так вот я не из этих людей. 5 лет назад мне казалось, что у меня та самая успешная жизнь, в которой была перспективная хорошо оплачиваемая работа моей мечты; путешествия; творческая деятельность; компания таких же отбитых по жизни друзей, с которыми прошли огонь, воду, медные трубы и еще десяток таких историй, о которых есть что вспомнить за секунду до смерти. Вот просто в рамочку на стену и в Instagram. Однако нет ничего более приходящего и уходящего, чем деньги и социальное положение. И вот тебе 30, ты получаешь копейки на работе, вчера тебе снилось, что тебя уволили и ты проснулся счастливым, а посреди ночи сидишь и пишешь свои банальные измышлизмы в какой-то дневник по совету психотерапевта. Картина маслом, не иначе.

Когда-то тебе было 17: ты отжигаешь в своем 2007-м; зависаешь на флейтах (простите, я старомоден, это что-то на дедовском — на вписках); ездишь по стране автостопом на неформальные фестивали и творишь полную дичь. Ни о чем не жалею, к слову, только о том, что сделать не успел. И ты думаешь, что никогда не станешь этим скучным взрослым, который ходит на ненавистную работу, погряз в рутине, у которого каждый день как вчерашний, а чтобы встретиться с друзьями нужно заглянуть в длинный график, соотнести день, время, настроение начальника и положение звезд в ретроградном Меркурии.

А потом тебе было под 20: ты хотел поступить в медицинский на патологоанатома, то по финансовым причинам в семье после смерти матери, идешь куда взяли на бюджет; ты все еще творишь какую-то дичь; из-за постоянных склок с отцом и неразрешимой разницы мировозрений решаешь жить самостоятельно и обеспечиваешь себя сам; устраиваешь любительские концептуальные фотосессии; ездишь на музыкальные фестивали, но уже в блаблакаре; путешествуешь по стране, но уже в поездах; отправляешься в походы на катерах в палатках черт знает куда; по ночам зарываешься в книги, вываливаясь из других миров под утро; пишешь стихи и замысловатые рассказы в студенческую газету; увлекаешься таксидермией; работаешь на десятке подработок одновременно и успеваешь учиться в институте; живешь где придется; спишь на крышах; тебе все также кажется, что жизнь прекрасна и удивительна, а все эти взрослые просто не шарят, но хорошо, что ты не такой.

А еще позже тебе было за 25: ты закончил институт с красным дипломом; тебя взяли на работу в одно из крупнейших газетных издательств города на должность журналиста; твоя зарплата выше твоего отца; ты можешь позволить себе съездить на выходные отдохнуть в Питер, забыть об обратном билете на поезд ради безумной ночи с дамой своего сердца и вернуться назад самолетом; здоровое питание оказалось не таким уж ужасным, когда у тебя есть деньги; у тебя есть дома коллекция книг XIX-XX вв.; ты знаешь многих именитых таксидермистов в России, твой дом обставлен всевозможными экспонатами на манер музея; твое свободное время от работы позволяет завести свою группу в ВКонтакте и писать там статьи о танатологии; начинаешь планировать возможную эмиграцию в Канаду по рабочей визе; ты все еще смотришь на этих взрослых с жалостью, но начинаешь опасаться стать одним из них.

И однажды тебе почти 30. Случился ковид. Ты, конечно, всегда представлял себя главным героем фильма про апокалипсис, но явно не так. Начинается локдаун, объявляются бессрочные выходные с сохранением заработной платы. Простая будничная фраза для любого чиновника и смертный приговор для частного бизнеса. Твоя компания близка к банкротству. Начинаются массовые сокращения. В конце-концов ударяет и по верхнему звену, тебя с твоим семилетним стажем сносит вместе с остальными. Увольнение. Звонишь коллегам. Везде примерно одинаковая ситуация, рынок наводнен безработицей, говорят переждать. Начинаются долгие месяцы поиска альтернативной работы. Проходишь 3 месяца курсов в крупной московской компании, занимающейся генеалогией. По результатам отбора получаешь место на стажировке с низкой заработной платой, но с большими перспективами. Остаешься еще на год, работаешь по 9-12 часов в день, иногда и сверх этого без выходных, потому что сроки вечно сжатые, а работа слишком непредсказуема из-за чужого человеческого фактора, в результате аврал никогда не заканчивается. Ты тот самый друг, который отвечает в ВКонтакте раз в неделю, а при личной встрече тебя видят раз в месяц, рак на горе свистнет. Ты тот самый парень своей девушки, у которого вечно нет свободного времени на ваши отношения. По крайней мере, ты – хороший хозяин кота, ведь кот все еще получает дорогой специализированный корм при его заболевании и ему уже лучше. Ты устал, но ты веришь, что все наладится, надо лишь немного потерпеть, поднапрячься и все получится. Еще немного и ты выберешься из всего этого дерьма, ведь не может быть иначе. А эти вечно уставшие от жизни взрослые, порой ты их даже понимаешь

И вот тебе 31. Тебя повысили месяц назад, ты — отличный работник, ты этого добился, ты — молодец, начинаешь планировать первые поездки на отпуск спустя 3 года режима безвылазного домоседа. Но твоя жизнь рухнула 24 февраля. Большая часть заказчиков в твоей компании — иностранные клиенты, которые ищут свои корни в России после эмиграции, они заказывают самые крупные и широкомасштабные проекты. Отменили Свифт, зарубежные платежи невозможны. Ситуация кризисная, директор вводит дополнительные выходные дни, чтобы продолжить работу на меньших оборотах, твоя зарплата упала вдвое, а нагрузка выросла. По сути ты уже ничего не добился за этот год. Думаешь вернуться к журналистике. Работодатель сомнительно смотрит на твой пробел в трудовой книжке, объясняешь, что работал по договору на удаленке. Тебя берут. Ты понимаешь, что за время твоего отсутствия гайки были закручены до скрипа и из журналистики выжали последний хрип свободословия. Это больше не журналистика, это клепание сочинений на заказ. Тебе говорят какими именами ты должен называть вещи, в каком свете представлять те или иные события, какие острые углы нужно спилить и отполировать до блеска, какие темы внезапно стали неприемлемыми и оскорбляющими чьи-либо чувства до тюремного срока. Не то, чтобы раньше этого совсем не было, но существует определенная разница между дворовой канавой, через которую ты еще в состоянии перейти с отборной обсценной лексикой, и Мариинской впадиной. А ты, на свою голову, человек принципиальный. Тебя и на позапрошлой работе засудить то хотели за материал с критикой налоговой, да главный редактор вступился. Не на это ты учился, не это считал искусством, не халуем лизоблюдским слыл. Берешь и увольняешься. Возвращаешься к генеалогии. Денег хватает только на еду, коммуналку, лекарства. Девушка с которой ты живешь, тоже осталась без работы, — работала в диджитал-арте, делала иллюстрации на заказ за рубежом, отключение свифта добило и зарубежные переводы через пейпал. Лечебный корм, жизненно необходимый твоему коту, невозможно найти в магазине, эта фирма больше не поставляет свой товар в Россию, пытаешься выловить аналоги по адекватным ценам, почти тщетно. Переболел двумя ковидами. Ковид закончился, самочувствие «пойду схожу за хлебом в окно» осталось. Все больше денег уходит на здоровье, начинаются непроходящие мигрени и астения, переходишь на тяжелые обезболивающие, которые со временем тоже перестают помогать, посещаешь двух неврологов, реабилитолога, психотерапевта, никто толком не знает, что с тобой и как тебя лечить, но оплачивать вот сюда. Через знакомых своих знакомых и десяток рукопожатий левой пяткой появляется возможность подработки нарративным дизайнером компьютерных игр, работа с текстом для диалогов персонажей и игровых описаний. Списываешься с эйчаром, проходишь собеседование, показываешь свое резюме и портфолио, тебе предложили офер, готовы взять хоть сейчас, отличная оплата. Одна проблема — компания находится на Кипре и у них нет возможности делать переводы в Россию, но если вдруг ситуация изменится, то они тут же со тобой свяжутся. Если ситуация не меняется, то меняй ее сам! И вот ты берешь отпуск и вместе со своей девушкой едешь к ее родне в Беларусь получать местную банковскую карту, на которую можно спокойно сделать международные переводы. Не то, чтобы это было совсем просто: на поездку ушло пол твоей зарплаты, хотя ехали самым дешманским сидячим вагоном, оформить беларускую карту оказалось невозможно без беларуской симки, как только увидели российский паспорт, согласились оформлять только по самым дорогим тарифам, в банке потребовали 10 тыс бел. рублей + 300 долларов неснимаемого депозита, что около 200 000 рублей, и таких денег у тебя просто нет, в других банках не сильно дешевле, вместо пластика берешь какую-никакую бесплатную виртуальную карту и отправляешься в Россию. После всего этого квеста на месяц узнаешь, что работодатель уже нашел сотрудника на постоянной основе, но если что обязательно свяжется. Отпуск заканчивается, благоговейно на высших материях мотивации (нет) возвращаешься к авралам на работе. Во ВКонтакте и на Яндекс.Дзене на твои комментарии о ситуации в стране отвечают "Да ничего не поменялось, не надо преувеличивать!", "А ты не пробовал зарабатывать?" и "А что ты сам сделал, чтобы хорошо жить?". Вот уж, действительно. Ловишь себя на ощущении, что твои знакомые уже чего-то в жизни добились, а ты — это ты; каждый день, как вчерашний; сплошная рутина; работа-дом и дом-работа (да даже если работа и есть дом, ты ж на удаленке); и, кажется, ты — тот самый взрослый, которым так боялся когда-то стать. А потом психотерапевт советует тебе начать вести дневник и ты набираешь этот нелепый эпос, отдающийся эхом в голове читателя буква за буквой. Туше.