Súcubos guaridas

Коротковременная амнезия мучала меня уже больше полугода. Я не всегда мог помнить куда я шёл,и для чего,что часто приводило к подобным ситуациям. На этот раз я стоял в небольшом коридоре. Тусклый свет,и негустая дымка. Мне тяжело было воспринимать окружающие объекты,но я мог видеть приоткрытые двери в другие комнаты. Дым стоял с мятным запахом,и лёгкой ноткой вишнёвого ликёра. Казалось что конденсат стекает с губ прямо в ротовую полость, наполняя её вышнёвыми послевкусиями. Я ступил дальше по коридору. Паркет жалобно скрипел,и нагнетал обстановку. Сходу казалось что так скрипят мои кости,потому что волны от скрипа доносились будь-то не воздухом в уши,а через колебания скелета. Было до омерзения противно от ощущения,что кость в ноге отслаивает от себя мышци,в процессе чего вибрируя,и дрожа, донося жалобные звуки. По телу пробежал холодок и довольно неприятные чувства. Облизав губы,на которых почили капельки вишни,я двинул дальше. Скрипеть начало сильнее. Каждый шаг звучал громче чем предыдущий,и на подходе к комнате я и вовсе казалось влёк за собой гул планетарных масштабов. Ручка двери была очень холодная,и намеривалась отморозить мне руки. От неё исходил пар,как от жидкого азота. Всё же мне хотелось зайти внутрь следующей комнаты,и я потянул на себя. Дверь поддалась,и безшумно открылась. За секунду контакта с дверной ручкой я отморозил ладонь. Смотря на неё,я совершенно ничего не чувстовал,хотя видел как сильно она обморожена. Всё же,после моментного обдумывания мной было принято решение отпустить от себя ладонь. Она была своеобразной платой за вход,и теперь видимо больше мне не принадлежала. Я согласовал в себе эту утрату,и взглянул в тёмную комнату. Вишнёвый привкус стал более выразителен, и я снова облизал губы. Капельки вишнёвого напитка начали опьянять меня,хоть спирта я не чуял. У подобных со мной нюх на спиртоёмкость в жидкости,и её часть там. Такие без ошибок определяют обороты ,и градус. Тут были все 37°,но я не чувствовал вкуса спирта,и его запаха. Опъяняющий эфект,без вкусовых последствий. Мечта восьмилетних алкоголичек,которые не обучены платить за кумар алкоголя раздражением ротовой полости,и ощущением скорой тошноты. Так вот,мы вернёмся в комнату,открытие которой стоило мне моей ладони. Здесь было темно,казалось что даже немного влажно. Кто то томно дышал. Это были томные выдохи,и их источник был далеко не един. Мне казалось я слышу минимум сотню выдохов в унисон,и они сливались в один большой симфонический оркестр. Любопытно,знаю ли я их дирижёра? Я зашёл в темноту,и тут же почувствовал на себе взгляды сотен пар глаз. Карие. Зелёные. Даже красные и фиолетовые. Все смотрели из темноты на меня,и томно вздыхали. Это казалось очень необычным,и напряженным. Я не знал,кто же эти существа,но надеялся на их миролюбие. Я похлопал в ладоши,и зачем то прокричал что то о Аллахе. Не поймите меня не правильно,я был атеист,но почему то мне резко вспомнился Коран. Вдруг вспыхнули лампы. Комнату озарил тусклый красно-синий свет. Мне кажется подобную коллаборацию используют в очках для 3D,но я сегодня был в обычных, солнцезащитных капельках. Комната была обшита красной кожей,набитой уплотнителем,как пуфики. Мягкие,и приятные. С цепями,прибитыми к ним,на другом конце которых находились девушки. Их было много. В чулках. В коже,и в длинных сапожках. В корсетах,и просто в кружевных майках. Все они были прикованы к стене, обитой красной кожей. Большинство просто лежали,закатив глаза,и нежно извивались на кафеле,словно красивые, утонченные змеи на солнце. Водили по себе пальцами. Прикусывали губы,и вздыхали так томно,как не вздыхали работници-операторы в известных услугах по телефону. Те,кто не лежал на кафеле,стояли у стенки. Кто то обпёршись о стену,курил. Длинные дамские сигареты превращались в сладковатый дым, догорая в руках очаровательных девушек. Многоуровневый серпентарий. Те,кто не курили,стояли у стенки и улыбались покусывая губу,и маня меня пальцем к себе. Казалось,сюда набрали девушек всех типов внешности. Брюнетки. Блондинки. Рыжие. Каре тут ,а рядом волосы по пояс. Я посмотрел на них сквозь призму своих стекол,и вдоволь насладившись их пейзажами, начал путь дальше. Чем дальше я шёл напрямую в другой конец комнаты,тем более оголенные были эти девушки. Кто то пытался доползти, и схватить меня за ногу,а кто то рвался с цепью,чтобы ухватить за руку,или вспороть живот длинным маникюром. Меня насторожило то,что они хотят напасть на меня с полностью не меняющимся выражением лица,и после неудачной попытки просто возвращались в исходное положение,не испытывая никаких чувств,и эмоций. Красные пухлые губы не скривило гримасой ненависти,или же ярости. Их мимика осталась неизменной. Так же игриво как они курили у стенки они хотели вспороть мне брюхо. Я слышал от поэтов что женщина - странное существо,которое понять с мужской точки зрения нереально. Видимо они имели ввиду подобное. Лица многих девушек были мне знакомы. Например эту,ползущую ко мне по холодному кафелю,в чёрном слитном купальнике,и с фиолетовой помадой на губах,я видел у магазина. А та,с длинными кучерями у дальней стены была схожа с аспиранткой,которая клеилась ко мне пол года назад. Соседки, одноклассницы, кассирши. Всех их я видел. Зрелище было любопытным. Извивающиеся тела в экстазе ползли на мои движения,и слизывали со своих губ вишневую росу. Я шагал дальше. Всё ближе к следующей комнате. Доходя к двери,я увидел что цепь последней из девушек достаёт до дверного проёма ,и остановился. Это была рыжая бестия,в кружевном платье в обтяжку. Слегка полные бёдра и тонкая,изящная талия. Я остерегался её маникюра длинной в дюйм. Выглядела она не очень дружелюбно,и подойти ближе я не решился. Молча стоял,и смотрел на её грудь. Вырез у платья был насколько внушительным,что ни один участок груди,кроме сосков от меня не пытался скрыться. Смотря на этот вырез,я пытался обдумать,как же мне всё таки обойти бестию стороной,и не попасть на растерзания нарощенных ногтей. Я осмотрел комнату ещё пару раз. Нечего,что могло бы помочь мне преодолеть её. Я присел у стены,так,чтобы остальные бестии не могли до меня достать и стал смотреть на преграду. Мысли разбежались в голове,и я совершенно не понимал что мне делать. Я облизал вишнёвые губы. Она повторила за мной. Так я просидел около часа,розмышляя,и соскребая с губ конденсат ликёра. Голову посетила идея,которую я сам не успел понять,но зачем-то вполне внятно озвучил. Я встал на ноги,снял соломяное сомбреро с головы,и бросив в неё я зарычал что есть мощи. Рыжая тут же отскочила в сторону угла,куда улетел убор,и начала пытатся растерзать его,при этом сладко стонав. Я рынулся к двери. Это был мой шанс. Тут была точно такого же типа ручка,как на прошлой. Я всё ещё не чувствовал ладони которую отморозил,и решил предпринять что то,для защиты кожы. Я быстро снял одну из штанин,и окутав ею руку,стал ломиться в дверь. Ручка плохо поддавалась, наверное она примерзла к замочной скважине. Я приложил больше усилий. Замок немного щёлкнул,и я всем телом ударил в дверь. Она открылась,а я ввалился внутрь. Смотря в светящийся тусклым красно-синим цветом дверной проем,я увидел как пытается прорваться в эту комнату Рыжая. Она скулила,и пыталась потянуть цепь дальше за собой,но та ей не поддавалась. Ногой я толкнул угол двери,тем самым захлопнув её. Мычанье Рыжей осталось за дверью,а через пару секунд и вовсе стихло

-Кажись пронесло- подумал я. Я всё ещё лежал на полу без одной штанины. Рука была напрочь замёрзшая,но хотя бы без обморожений. Так я лежал,и натирал руку,пока кровообращение не пришло в норму,и рука не нагрелась. В комнате было темно,лишь где то в её конце тусклый маленький монитор светил мне в глаза. Я встал,и хотел было натянуть штанину,но решил что она полезна мне , и моим ладоням снятой. Так я потихоньку поплёлся в сторону монитора,оглядываясь назад ,и ступая очень аккуратно. Монитор, казалось, не думал приближаться. Я шёл уже больше 20 минут,но он так и не стал ближе ко мне ни на сотую метра. Тогда я принял решение лечь,и принялся ползти. И тут,о чудо,монитор стал приближаться. Я пополз активнее. Рубашка задралась,и я начал натирать себе бетонным полом живот,и грудь,но полз ещё активнее. Когда я был в метре от манитора,я встал на ноги. Милесекунда за которую я поднялся отдалила меня от него метров так на десять,и он снова был вне зоны моей досягаемости. Я выругался, лёг,и продолжил путь ползком. Снова приблизившись к монитору,я не вставая начал читать что там написано:

- Пользовательское соглашение номер 462- гласил заголовок. После него маленькими буквами были расписаны пункты. Я насчитал около трёх тысячь пунктов,и в самом низу увидел окошко для галочки. Я принял условия соглашения,и тут же в комнате загорелся яркий свет. Всё озарило белым,и стена за монитором разъехалась в стороны. За ней в кресле покоился Суккуб. Прекрасная девушка с тёмными волосами, длинной до потолка,подвязаными на струбцины. На ней были чёрные джинсы с высокой талией,рваные насколько,что казалось их попросту нет. Было видно,что под джинсами кожу Суккуба держали колготки в крупную сеточку,а на ногах были бардовые туфли. Через её льняную майку пытались высвободиться острые соски маленькой груди. Наверное в Аду феминизм тоже порицал бюстгальтеры. Она крепко спала,а её тёмные крылья были прибиты к стене большими деревянными сваями. Я подошёл ближе,и начал рассматривать её трон. Он был из белоснежного камня,без единого скола,или пятна. Дальше дверей не было. Куда идти и что делать я не знал. Подползая к стенке,я надел вторую штанину,и принялся разглядывать демоницу. Я рассматривал её ноги,трон,и лицо. Красные пухлые губы,и тонкий,идеально-прекрасный нос. Она сладко спала,и посапывала. Посапывала так ритмично,что я сам начал засыпать. Хоть я и старался не сводить с неё глаз,и испытывал лёгкое чувство тривоги,я всё же начал проваливаться в сон. Ещё пару раз моргнув сквозь силу,я просто уснул.

****************

Я не знаю сколько времени я спал. Очнувшись,я не смог открыть глаза. Я начал тереть их уцелевшей рукой,и пытаться соскрести с себя житкость ,которая намертво заклеяла мне ресницы. Сделать это было сложно,и я частично отдирал себе эти самые ресницы. Мне хотелось кричать. Совершенно не понимая что со мной происходит,я оставил попытки натереть глаза,сделал вдох,и попытался оценить ситуацию. В голове очень шумело. Я узнаю это ощущение из тысячи,я был на сильнейших в моей жизни отходах. Колосальная усталость,от которой сводило даже рёбра. Я не знал как мне сосредоточиться,а мысли витали в хаосе,не даваясь мне в руки. Я пытался придумать что делать,и вытер губы рукой. О боже,рука казалось была пропитана вишневым нектаром,тем самым который опьянял меня . Конденсат видимо осел на моих ресницах, и застыл. Я не думая ни секунды начал облизывать руку,и смывать ею жижу. Я облизывал руку,елозил ею глаза,и облизывал снова. Снова и снова. Умывался как кот,который измазался в сметане. И глаза начали приоткрываться.В них ударил сильный свет. Спустя минут 15 моих "умываний" я смог нормально открыть глаза. Вся одежда была липкой от вишнёвой росы,а в голове шумело меньше. "Похмелился"- подумал я и улыбнувшись,начал осматриваться вокруг. Чистое поле,бескрайнее. Чернозём,и больше ничего кроме поля. Я повернул свой взгляд за спину. За моей спиной находился пустой трон Суккубы. Её нет,лишь белоснежный трон,который возвышался посреди поля. Я по прежнему не понимал где нахожусь. Проблема требовала от меня незамедлительных решений,и я решил. Точнее за меня решил мозг,даже не уведомив меня о своём решении. Я бросился к трону,он был тёплый. Я стал его облизывать,и прижиматься к нему холодным лицом. По мне выступал пот,а я всё больше лизал этот кусок камня. Я уже не чувствовал языка,работая ним на износ. И тут на небе розрозился гром. Небо было ясным,а день жарким,я не понимал откуда взяться грому. Я ещё настырнее начал лизать трон. С чистого,ясного неба,начало моросить. Дождик перешёл в шторм. Сильный ветер пытался снести меня с трона, пока я обливался потом,и на меня лился ужасно холодный дождь. Но это меня не могло остановить,я продолжал полировать трон языком,прицмакивая что то на Испанском. Я не могу определить,сколько именно времени это всё у меня заняло,но вдруг меня оторвало от трона ветром,и начало возносить наверх,к Богу. Либо к космонавтам. Прожив жизнь,я так до конца и не разобрался в этой чёртовой политике,где все гнилые,а полы из мрамора. Я вспомнил парочку заповедей,которые я нарушил, и даже на пару секунд росскаялся о них,хотя не знал,для чего это было нужно космонавтам. Пот лил из меня вёдрами на землю,из которой начали прорастать большие арматуры, смотрящие на меня вверх,как подсолнухи на солнце. Стало жутко за планету,и мне казалось я вот вот, да начну паниковать. Ситуация выходила из моих планов, чего я не всегда мог стерпеть. Я чувствовал себя жалко. Стало жутко за то,что я не успел сделать при жизни. Начал вспоминать много терминов,которым я недоуделил внимания,и не разобрался в них. Как можно было не успеть так много? Я не знал что мне делать,и просто закрыв глаза,стал думать о том,что не успел. Порыв ветра всё больше возносил меня, а я вспоминал всё больше задач,которые оказались мной забыты. За своими заботами я увлёкся, и забыл что лечу над землёй,прямиком в космос. Я даже не заметил как ветер кончился,и я начал падать ,причетая себя за свою бездарную жизнь. В моменте,я заметил,что падение длится долго,но всё же под покровом бессилия не мог открыть глаза. Представляя как лечу в поле арматур,я решился на отчаяный поступок. Мужчины умирают с песней,решил я,и запел. Я пел то,что хорошо помнил. "Маленькую ёлочку" из детского сада. Я старался петь её на мотив панк-рока,и кажется мне даже не дурно удавалось. Песня лилась ритмично. Когда песня кончилась,я шлёпнулся на что то мягкое. Это чувство было насколько уютным, что я запел дальше. Я не чувствовал что падаю,наоборот же,я вроде как лежу на чём то мягком,и тёплом. Не в состоянии открыть глаза, поя песню, и истекая потом, ждал что будет дальше. Песня кончилась. Я услышал множество авваций,и громкие улюлюканья толпы. Я открыл глаза. В комнате было темно, я лежал на кровати. Под головой уютная перина,а у моих ног сидел тот самый Суккуб. Она смотрела на меня,и гладила мой живот. Одновременно страх,и нежность охватили меня. Я не мог двинутся,а она гладила меня,и смотрела прямо в глаза. Я чувствовал всю глубину её красных глаз,в прорезяк которых я видел пламя Ада, и пару сотен кричащих оттуда душ,вопящих о пощаде,и своих овшорах. Я был не в состоянии двигатся,да и собственно не желал это делать. Тишина длилась несколько часов. Самых тёплых,и приятных часов. Мои глаза стали закатыватся,а тепло обвалакивало моё тело. Было ужасно приятно. Я начал засыпать. Когда мои глаза чуть было не сомкнулись ,Суккуб растворился в темноте,оставив меня одного. Я был на грани сна,и не хотел отпустить эту грань,по этому положил руку себе на живот, и начал гладить себя,постепенно проваливаясь в сон.

****************

Остатки разума:

С последнего моего путешествия прошло несколько месяцев. Немало шагов,и пару литров. Я совершенно не хотел хвастаться,но пару суток я не сплю,и всё ещё бодрый. Мне нечего рассказать,так как время прошло достаточно быстро.В работе,и заботе.Хоть я и не так много помню. Я начал сейчас рассказ только потому,что место в котором я сейчас нахожусь мне кажется странным. Я давно путаюсь,где правда,а где вымысел,но эта локация... Её свет слишком странный. Я стою посреди леса,и не понимаю что я здесь делаю. Меня слепит ярки синий свет с небес . Я не понимаю почему он такой холодной,и корёжит меня так сильно. Я стою посреди холодного леса,а роса стекает по моему лбу струйкой пота, который плавно перетекал по шее на спину. Очень жаль,что память обрывается на этом месте. По моим воспоминаниям я пару часов уже брожу в лесу,и свет с небес усиливается,и морозит мою обмороженую руку. Я сначала думал моё обморожение,это всего то обычное "показалось",но боль постоянно не даёт мне покоя. Я помню ту странную,холодную ручку двери,от которой исходит пар,и которая вела меня к ней. К прекрасному Суккубу,с которой я позже уснул так сладко,как не спал даже летом,в одном из моих ранних,детских дней. Вот я иду по лесу,один,как обычно,и пытаюсь высечь источник холодного света,исходящего то ли от звёзд,то ли от меня самого. Мох на деревьях, указывающий на север,истощал тяжелый пот,и сладкий сок,который тёк по дереву,а позже по моей спине. Я вспомнил что мох на дерервьях растёт только с северной части ствола, по этому было принято решение иди в противоположную росту мха сторону. Я не любил холод, и влагу, по этому путь к северу меня не устроил. Я шел лицом к лицу к мху, истощая пот синхронно ему. Пот и сок текли по стволу дерева, и мох, который одновременно источал его, тут же поглощал обратно,напитываясь и разбухая от влаги леса. Я поглядывал на часы, и понял одно. Время остановилось, и застопорило мои часы на указателе "без пяти минут три". Время было ночное, по этому я решил что ночь застыла в воздухе, и в сговоре со временем победила день. Долго розмышляя об этом,я страшился этого сговора, и того что ночь всё же одержала победу. Синий свет небес истолщал холод, и морозил меня, от чего я дрожал как осенний листок. На солнцезащитных стёклах появился иней. Спустя еще метров двадцать, мох был набухшим от влаги, и светился болотным светом, с токсично-салатовой подсветкой. Природа уникальна. Стоило бы занести этот вид в энцеклопедию,-подумал я. Он даже издавал какие то звуки, которые были мне слабо понятны. Я подошел к одному из деревьев, и прислонился к влажному стволу. Я слушал. Это была музыка, которую я сразу определил. "Moon Mist - The Out Islanders". Приметив, что у леса отличный вкус, я всё же подался дальше. Мне бы стоило найти выход и поспать. Хотя спать совершенно не хотелось. Я продолжал путь по лесу еще какое то время, ознобясь от холода, и обливаясь потом, мечтая о весне и тёплом парке, где пил бы мефедроновое пиво на лавочке,и рассказывал бы о леприконах любому, кто соизволил бы сесть со мной, переводя плавно тему на космонавтов-политиков которые уже как два года ведут революцию у южной части Марса. Время не шло,шел только я. Шел долго,шел пока не упёрся в систему пещер на опушке, которую озарял холодный синий свет. Нора, которая вела в пещеру была внушительных размеров,напомнив мне что в подобном месте вполне мог бы жить кроль из "Алисы в стране чудес". Собственно, могло быть логичным, что штука с временем, которое остановилось, и остановило мои часы, это его лап проделки. Почуствовав обиду за несправедливость, я спешился в пещеру. Было темно, и сыро, и тут я вспомнил что Ночному Божеству темнота совершенно не враг.Я спустился ниже. Искорежив из себя автопилот, я опустил голову вниз, и последовал далеко в глубь пещер,заблокировав мозг от себя самого, и мыслей. Я хотел бы упустить момент,где я блуждал по лабиринту пещер,ведь я не мог задуматься об этом, собственно и вспомнить не мог. Мой мозг активировался только в момент, когда из пещеры,я выполз на кафель Большого Зала. Вернув мозг в нужное мне состояние, я мог уже нормально осмотреться. Было светло, и уютно, но холодный пот продолжал излеваться из меня целыми цистернами, и заливать кафель. Тут никого не было. И ничего. Только лишь одна маленькая бумажка в углу комнаты, которая была свёрнута в несколько раз. Я начал разворачивать её. Один раз, второй,третий. Она была свернута много раз,и уже сейчас доросла до размера большого плаката, с множеством пунктов. Я узнал эти пункты. Это копии пользовательского соглашения из монитора в зале с Суккубой. Я стал разворачивать активнее, еще активнее, свёрток занял почти весь Большой Зал. Тут помещалось пару планет, но свёрток забил его до потолка. Я был вознесён бумагой под потолок, и буквально плавал в ней. Несколько биллионов слов, и сотня миллиардов строк. Я читал их. Читал все три тысячи пунктов соглашения, со всеми их приложениями. И вот. Спустя много световых секунд я нашёл то что искал.

Пункт 2715. Он гласил :

-При подписании соглашения на освобождении Суккубы, в Мраморном Зале Демонов, вы соглашаетесь на:

-Освобождение заключенной Суккуба, и всех её демонов.

-Принятие ответсвенности за содеяные дела Суккуба и её демонов.(Сюда входит так же: остановка времени,остановка или изменение циклов времен года, удаление из протоколов данных о цикле смена дня и ночи, жертвы среди населения планеты, разрушения, и тд.)

Всё же мне дошло. Из протоколов я понял, что согласовав освобождение Суккуба, я буквально позволил ей удалить из мира время, и ясный, Божий день. Ужас охватил меня. Я схватился за мокрую голову обеими руками. Я не понимал ни содеянного мной, ни последствий. Стало ужасно страшно, и я ощутил безъисходнойсть как у Гитлера в последние дни Второй Мировой Войны. Я сделал ошибку, которая стоит жизни нашей популяции, и даже не успею об этом рассказать. Баланс жизни нарушен. Я пытался рыться в протоколе дальше, и искать способы отката соглашения, но буквы из листка огрызались, лаяли на меня, и рычали. Кусали за пальци. Я был окружен ими, и мне было страшно. Казалось уже не могло быть хуже, но как я знаю, безконечность далеко не предел. Керпичь и плитка на стене начали розъезжаться в стороны с злым, страшным звуком. Под самим потолком из бетонной стены росли головы. Огромные головы. Свинные, крокодильи, и призеденские. Они стонали, плакали и рычали на меня. Жевали протокол, и давились слюной. Ужас охватывал меня, и я стал чувствовать тревожность. Она еще не была паникой, но ситуация была куръёзна. Страх начал настигать меня. Я достал с кармана забитую хорошим табаком сигарету. Табак был индонезийский, и прояснял голову. Вынул из кармана старый мундштук, и ввинтил туда сигарету. Характерный чирк от спичек, и запах табака вперемешку с запахом горелой серы наполнили комнату. Две затяжки, и дым в потолок. Комната наполнилась серый пеленой. Этот табак давал сверхдозу дыма, и даже кажется стены комнаты съежились от табака. Головам на стене тоже он пришелся по вкусу, они начали вертеться, и выть. Вой наполнил помещение,а ближняя ко мне голова начала рвать. Зелёный желудочний сок. С громкими звуками он лился из её пасти. Остальные головы тоже взвыли, и последовали рвотному рефлексу. Стадный инстинкт в действии. Смрад и рвота, которая уже доставала до уровня моих кед наполнили Большой Зал. Все двенадцать голов рвали, и топили помещение. Я моменте я был рад, что воспитан вне системы, и не подвержен стадному инстинкту, иначе бы дополнил бы компанию головам. Я докурил сигарету до половины, когда рвота достигла уровня моей шеи. Потолок Большого Зала был прямо над моей головой, а значит бежать было больше некуда. Бумага протокола намокла и начала растворятся, а я понимал что меня настигла участь кусочка колбасы, съеденной на большой пьянке. Сейчас я захлебнусь в этой топи, и она меня переварит. Большой Зал стал огромным язвенным желудком. Я больше не мог найти точку где мог дышать, и набрав последний раз воздух в лёгкие,я нырнул. Второй раз умирать не страшно,особенно когда ты еще и первый то не умер. Головы тоже уже тонули в своём же соке, и тоже переваривались Большим Залом. Мы оказались в одной лодке, тонущем в блевоте корабле, который шёл в свой последний путь. Воздух начал заканчиваться, и я задыхался. Участь была принята и Головами, по этому я повернулся к одной из них, и отдал честь, как самый настоящий капитан. Я был благодарен головам за службу,в первую очередь службу народу. Они были явно хорошими гражданами,и страна могла за них гордиться. Мы тонули гордо, и тихо. Еще пару секунд, и я провалился в кому.

**************************

...Вдох...

Открываю глаза. Темнота неба. Поют сверчки. Мокрая, почти растворённая кишечной щелочью рубашка. Звёзды, и большая медведица. Стоит, и облизывает меня.

- Прочь, противный скот.-вскрикнул я. Медведица посмотрела на меня, выругалась по медвежьи, и начала удалятся. Ужасно хочется спать.

-Где я теперь?- мысль которая ударила в мозг, чуть не сломав нос своей резкостью.

Я встал. Пустошь, темнота, и... Она. Суккуб стоял в 5 метрах от меня, и смотрела на меня глазами, в которых горело пламя.

- Я живой?- спросил её я.

Тишина. Даже не моргнув, она просто смотрела на меня, а я боялся пошевелиться. Пару мгновений, она повернулась, и начала уходить в темноту. Помедлив секунду,я пошел за ней. Мы тихо шли по пустыне. В нескольких десятках метров от нас показался оазис с водопадом.

- Мираж.- подумал про себя я. Мимо проплыл верблюд, а Суккуб вёл меня к оазису. Вот оно. Вода,водопад, растения и пальмы. Еще шаг, и я оккуратно ступил на зелёную травку. Хорошо постриженый газон, и утренняя роса. Я снял обувь, и шёл дальше босяком. Непривычно-шикарное ощущения газона под ногами воодушевило. Мы шли к водопаду. Около него мы остановились. Суккуб смотрела на водопад, потом на меня,и начала снимать с себя вещи. Пали джинсы, и майка,как пала многовековая осада добра в мире. После она посмотрела на меня, и начала ждать. Я последовал её примеру, стянув джинсы,рубаху, и бельё. Шаг в воду. Вода тёплая, и приятная, почти невесомая. Как воздух. Мы вместе пошли под водопад. Я не мог оторвать взгляд от её тела. Шикарное, молодое, и стройное. Такой непорочный облик для дъяволици сводил с ума. Она взяла меня за руку и повела к водопаду. Вода потекла на мою голову, намочила волосы, и плечи. Её голова тоже оказалась под водопадом, но в отличии от меня её волосы ни капли не мокли. Они остались сухие, и уложаными. Я стоял под водой,глаза заливала вода, но я не мог даже моргнуть, наслаждаясь её красотой. Она обошла меня вокруг,нежно царапая рукой мою шею. Её царапанье, и её острющие как лезвие ногти ощущались как массаж лавандой. Я никогда не ощущал такой мягкости, и нежности от чего либо. Она поцеловала моё плече, и взяв за руку, повела прочь из воды. Мы вышли на сушу, но одежды там уже не было. Вообще это была не та суша. Не было оазиса,и не было пальм. Только свежий газон,темнота, и стена. Мраморная стена. С дюжиной торсов на ней. Мужские торсы,увековеченые в рамки на стене, без конечностей и головы. От пивных животов, до торсов бодибилдеров. Они все висели тут, и дополняли друг друга,находясь на стене почёта демона.

Мы обошли стену за руку, и за ней красовался алтарь. Белый мрамор, усыпаный красной розой. Думаю все мои девушки бы мечтали тут оказаться хоть раз. Выглядело настолько романтичным, что возможно ничего более пикантного в жизни я не видел,и не увижу. Но я же понимал ждущую меня учесть. Я всё понимал. Цена вселенной была сейчас у алтаря, голая, и грустная. И я был этой ценой. Моя последняя ночь,ради новых ночей в мире. Я лёг на алтарь, а девушка с крыльями села сверху. Она действительно была прекрасна, в ней было лучшее что придумал Господь, и самое манящее и сводящее с ума, что дал Дьявол. Расправив крылья,она поправила волосы, и склонилась ко мне. Наши губы слились в поцелуе, а руки пристали к её бёдрам. Её губы были насколько горячими, что тут же сожгли мои,и я получил сильные ожоги. Но разве о них ты думаешь перед смертью, и рядом с таким прекрасным существом? С началом её телодвижений боль от ожогов и вовсе ушла на задний план,и осталось только наслаждение. Наслаждение её телом,и её теплом. Нежностью и порочностью. Сердцебиение остановилось, как остановилось и время,пока я смотрел на её губы, которые она сладко покусывала, и на тело, которое так шикарно извивалось на мне. На мгновение она стала обычной манящей женщиной,а не символом порочности и разрушения. Сладкой, и шикарной. Я закатил глаза. Больше я не в силе сдерживать этот импульс. Наши тела сжались, по ним прокатился синхронный озноб, и мы слились в экстазе любви. Она открыла глаза, и начала целовать мою шею.Обжигающая боль настигла меня, но какой же сладкой она была в разгаре оргазменного экстаза. Её маникюр резал мою обгорелую шею,а я лежал под ней, не в силах сопротивляться.

Белый мрамор залило моей голубой кровью. Она стекала на траву, и та росла, и затягивала мои руки и ноги, плелась вокруг них, и тянула меня в разные стороны, разрывая напополам. А я всё так же чувствовал только любовь.

И лишь ожоги от поцелуя останутся на моём торсе в рамочке,в память о самой тёплой ночи этого лета.

-Данил Другаков.